– Вы его знаете, Анри?
Крови на убитом почти не было. Дырка во лбу в обрамлении частиц несгоревшего пороха. Лицо же вполне можно было разглядеть. Обычное такое лицо, какие каждый день попадаются сотнями.
– Странно, – вымолвил Анри.
– Что? – не понял я.
– Никогда его не видел. Понимаете, Командор, я знаю в этих краях практически всех. Который год здесь живу. Но этого мужчину я никогда не встречал.
– Может, он с какого-нибудь корабля?
– Моряков я знаю тоже. Тех, кто сюда заходит постоянно. Это либо с эскадры, либо кто-то из новеньких.
С эскадры! Тогда что, месть за Ростиньяка? Но что-то не очень вяжется с образом дворян и офицеров. Наемный убийца, дабы убрать неугодившего пирата. Не верится…
– Сейчас мы у его приятеля узнаем, – объявил я, увлекая Анри к лежащему неподалеку «мушкетеру».
И сразу понял, что узнать мы не сможем ничего.
Гарда порядком разбила киллеру морду. Бог с ней! Нечего караулить прохожих. Гораздо хуже было другое: крестовина у самого эфеса попала мужчине прямо в глаз и достала до мозга.
Ему чертовски повезло. Смерть его была легкой и практически безболезненной. Но как не повезло мне!
Единственное, что я теперь мог предположить с некоторой долей уверенности, – это то, что моя скромная особа стала кому-то поперек горла. Но военным морякам, собратьям по ремеслу или не раз битым мною англичанам – боюсь, узнать не суждено. До следующего покушения; да и то, если оно состоится.
Конкуренты могли подстроить подобное только из зависти. Вояки – тоже (в месть я не верил, не корсиканцы же!). Друзья-англичане спят и видят, как бы меня остановить. Если же учесть, что убивать со спины у флибустьеров не принято, для дворян – недопустимо, то, скорее всего, это все же мои постоянные противники.
Вывод? Элементарный. Поход состоится. Если у губернатора я думал о легкой прогулке, то теперь вместо нее будет серьезный рейд со всеми вытекающими последствиями.
Только попрошу Мишеля, чтобы выделил несколько солдат для охраны моего дома. Вдруг неведомые злопыхатели захотят ударить меня в более уязвимое место! Не факт, но?..
Выход «Магдалены» состоялся, как и было обещано губернатору, в полдень. Команда, должно быть обрадованная тем, что с ними пойдет сам Командор, развила дьявольскую энергию. В момент были погружены недостающие припасы, и даже палуба, в знак особого уважения, была отдраена едва ли не до блеска.
Дело облегчилось тем, что Командор решил не брать ничего из своих секретных штучек. Все-таки до конца в новичках он был не уверен, и единственное, что было установлено на юте бригантины, – это третья, до сих пор резервная рация. Сама по себе без своих приятельниц она была бесполезна и при любом раскладе не могла никому повредить.
С собой Командор взял только Аркашу Калинина.
А кого еще? Сорокин остался на «Вепре», Ширяев автоматически принял «Лань», штурмана были необходимы на своих местах. Да и ребят в чужой экипаж назначать неудобно.
Аркадий же играл роль переводчика. Все-таки в своем французском Командор уверен не был. На бытовом уровне общался уже неплохо, однако мало ли какая случится оказия?
Прощальные слова были сказаны, точка рандеву обговорена, наказы даны, и скоро город стал медленно уменьшаться за кормой.
Погода стояла средненькая. Ветер дул совсем не в ту сторону, приходилось постоянно менять галсы. Но, с другой стороны, в подобных условиях намного лучше узнаешь людей, их сноровку и возможности.
Коршун почти безотлучно находился на юте. Он зорко фиксировал обстановку, умело командовал, выражаясь при этом так, словно говорил отнюдь не на изысканном французском языке.
Командор лишь один раз вмешался в его распоряжения. И то не для того, чтобы поправить, а чтобы лучше познакомиться с маневренностью судна. Когда же остров стал скрываться вдали, то и вообще ушел в отведенную ему капитанскую каюту.
Аркадия он прихватил с собой. После вчерашнего Кабанов был задумчив до некоторой рассеянности и больше молчал.
Молчал и его спутник. Не желал напрасно тревожить покой командира. Сидел тихонько в уголке и то ли вспоминал что-то, то ли отдыхал от дел. Так они и коротали время.
Да и кто упрекнет? В такой близости от Гаити о добыче можно было не заикаться. Чего ж суетиться зря?
Наступил вечер, и теперь мужчины сидели при свете фонаря.
На минуту к ним зашел кок, принес бутылку вина. Кабанов пить не стал, а Калинину одному было неудобно.
– Еще один, максимум два рейда и заканчиваем, – неожиданно нарушил молчание Командор.
– Как?
Человеку свойственно привыкать к своему положению, представлять будущее в виде улучшенного настоящего, и Аркадий не сразу понял смысл произнесенных слов.
– А что? Не надоело? – Кабанов пристально посмотрел на своего спутника.
За прошедшее время Аркадий порядком возмужал. Несколько раздались плечи, окрепли мускулы, ладони покрылись заскорузлыми мозолями. Главное же – у него стал другой взгляд. Уверенный взгляд человека, твердо знающего себе цену и видевшего такое, после чего нет и не может быть страха.
– Надоело, наверное, – как-то неопределенно ответил после некоторой паузы Калинин.
– Почему – наверное? – Губ Командора коснулась легкая улыбка.
– Втянулся. Что мы еще умеем тут делать?
Это говорил человек, даже в кошмарных снах никогда не воображавший себя в подобной обстановке!
– Да что угодно. Юрка грезит о торговле. Одно время даже хотел тут ресторан завести. Потом прикинул возможный доход, да и плюнул на это дело. Но товары перевозить не прочь. Здесь купил, там продал. Все риска меньше, чем в наши авантюры пускаться.