Флаг Командора - Страница 82

К оглавлению

82

Лудицкий поморщился. В словах Кабанова заключался один из вариантов, причем наиболее возможный. Это Петр Ильич понимал. Все-таки беспочвенным оптимистом он не был. В свое время приходилось изучать марксизм-ленинизм с его сменами формаций, колониальным империализмом, освободительным движением и многими другими вещами. С другой стороны, добилась же независимости та же Америка! Правда, намного позже, ну, так что же…

– Может, и сожрут, а может, и нет. В любом случае попытка не пытка. Даже при самом трагическом исходе мы подадим пример другим, пусть и на короткое время, но станем самым развитым в политическом отношении государством.

– Вы хотите сказать, что это утешит вас на виселице? – уточнил позицию экс-депутата Кабанов. – Меня, к примеру, нет. Жизнь я люблю, а вот абстрактные идеи – увы!

Лудицкий сглотнул. Мысль о виселице была неприятна.

– Если положение станет безысходным, можно будет загодя покинуть остров, – хрипло, будто чувствуя петлю на шее, выдохнул Петр Ильич.

– Всему населению? Вы подумайте, что говорите!

Разумеется, никакое население Лудицкий в виду не имел. Только Кабанову говорить этого не стал. Все равно не поймет, а смотреть станет как на врага народа.

– Так вы отказываетесь? – спросил вместо пояснений Петр Ильич.

– Да, – по-военному кратко ответил Командор. – Хотите – пытайтесь, а лучше подумайте, отправитесь с нами в Россию или нет. Решать каждый будет сам. Хотя время еще есть. Походы под парусами – дело долгое…

Часть четвертая
Пошли удачу нам в бою…

32
Толстый Жак. «Дикая кошка»

– Черт бы побрал этот ветер! Он издевается над нами, как презренная вертихвостка!

Капитан «Толстушки Анны» Жак Сабиньяк, более известный как Толстый Жак, готов был рвать и метать.

Было с чего! Пройти благополучно весь путь через океан и на последнем отрезке вступить в полосу встречных ветров – это не просто обидно. Тут уж никакие нервы не выдержат.

Широкое купеческое судно хорошо выдерживало любой шторм, легко держалось на волне, а вот маневрировать на нем было трудновато. Ветер словно поставил своей целью не допустить парусник до Санто-Доминго. Приходилось постоянно менять галсы, гонять матросов на реи, и все равно ход не превышал пары узлов.

Команда измучилась, однако Толстого Жака беспокоило не это. Кто и когда обращал внимание на парней с бака? Гораздо хуже было то, что продукты подошли к концу. Акционеры Вест-Индской компании хорошо считали денежки и настоятельно просили не терять времени. Поэтому заходить на какие-нибудь острова по дороге не рекомендовалось. Есть конечный пункт, куда надо сдать товар и откуда требовалось забрать груз взятого у плантаторов за бесценок табака, прочее же – дорогое и ненужное излишество.

Цены на табак в Европе подросли. Значит, и доставить его требовалось побыстрее. Сабиньяк за долгие годы хорошо изучил нрав своих хозяев. Будешь выполнять их пожелания в срок – сможешь отложить что-нибудь на черный день. Нет – капитанов хватает и без тебя.

Ну что стоило зайти на один из внешних островов и прикупить немного солонины! Нет, ветер, как назло, был попутным, и казалось, ничего не стоит добежать с ним до вожделенного Санто-Доминго. Когда же мелкие французские поселения остались далеко за кормой, дьявол коварно крутанул зефиры, поставил их преградой, и путь затянулся на многие лишние дни.

Главное же – не переиграешь, не станешь поворачивать назад. Вначале была надежда на то, что погода образуется, теперь же в любом случае все равно. Что возвращаться с попутным ветром, что идти вперед со встречным – разницы уже никакой. До Санто-Доминго было рукой подать, в благоприятных условиях день хода, а так – хорошо если доковыляешь за неделю. В трюме же последняя бочка солонины, заплесневелой, с крепким душком, горстка бобов да немного червивых сухарей. Даже воды, затхлой, негодной для питья, практически не осталось, и жажду приходилось утолять одним ромом.

– Парус на горизонте!

– Дьявол! – привычно отозвался капитан.

Парус – это всегда двояко. Свой – можно будет договориться о помощи, чужой – кто знает, на чьей стороне будет счастье?

Хотя в такой близости от французских вод…

Неведомый корабль шел навстречу. Расстояние не позволяло определить подробности, и лишь самые глазастые сообщили товарищам, что у незнакомца три мачты.

Можно было попытаться бежать, но вдруг корабль свой? Даже не вдруг – скорее всего. Да и не бегать же от каждого паруса лишь потому, что он может оказаться враждебным!

Спустя час картина прояснилась. Чужой корабль оказался фрегатом, идущим под французским флагом.

Многие из матросов облегченно перекрестились, и лишь Толстый Жак остался верен себе:

– Три тысячи чертей и якорь в одно место! Дьявол не отвернулся от нас, песье отродье!

Корабли медленно сближались. Купец по-прежнему усиленно маневрировал, пытаясь обмануть коварный ветер, фрегат бодро двигался с попутным, лишь изредка корректируя курс в соответствии с маневрами «Толстушки Анны».

Прошло еще не меньше двух часов, пока корабли наконец сошлись. Фрегат развернулся, оказался совсем рядом с купцом, и Толстый Жак проорал в рупор:

– Боцман! Мать твою за ногу! Готовь шлюпку!

Матросы торопливо бросились выполнять приказание. Но тут фрегат слегка изменил курс и пошел на сближение.

– Эй! Вы что, с ума сошли? Дьявол вас забери! – крикнул Сабиньяк в сторону накатывающего фрегата.

Словно в ответ на его ругань, французский флаг на встреченном корабле дернулся, пошел вниз, а на его место торопливо взметнулось черное полотнище с изображением хищно изогнутой здоровенной кошки.

82