Флаг Командора - Страница 40

Отдаю должное – английский фрегат шел за нами азартно, словно не на его глазах только что погиб собрат и товарищ. Наверняка трагедию приписали какой-то случайности, а то и просто жаждали нам отомстить.

Все прошло как по писаному.

Бригантина обогнула выдающийся в море мыс и сразу начала поворот оверштаг. «Вепрь» уже выдвинулся вперед и теперь обгонял нас, а мы, едва развернувшись, вступали ему в кильватер.

Хотелось бы мне посмотреть на наших противников, когда они вместо одного корабля увидели два! Уверен: зрелище было еще то! Мы не дали противнику никакой возможности для маневра. Справа, совсем рядом, берег, слева – мы. К тому же ветер был у нас, и британцу оставалось следовать прежним галсом, не мечтая о его перемене.

Бой шел в редкой для парусного флота ситуации: на встречных курсах. Растерялись англичане или, напротив, хотели продемонстрировать выдержку и ударить наверняка, однако поравнявшийся с ними «Вепрь» первым дал залп буквально в упор.

Часть пушек на нашем фрегате была заряжена книппелями, часть – ядрами. Пока последние крушили вражеский борт, стараясь бить ближе к ватерлинии, книппеля, вертясь, пронеслись над чужой палубой, и из трех мачт у британца осталась только одна.

В довершение по британцу отработали «плевательницы», как мы прозвали широкоствольные маломощные мортирки, дополнительно установленные на наших захламленных палубах. Плевались они недалеко, от силы на полсотни метров, зато не ядрами, а пустотелыми бомбами, наполненными неким аналогом пресловутого коктейля Молотова.

Ох, и повозились же мы с ними! Сам состав подобрали сравнительно быстро. Кокосовое масло со смолой, отдельно – спирт и опять-таки отдельно – порох. Плюс фитиль, который поджигался перед выстрелом. Порох и спирт дают дополнительную затравку, основная же часть горит так, что потушить ее практически невозможно. Горящее масло водой не зальешь, оно всплывает наверх в соответствии со своим удельным весом, запасов же песка на кораблях, разумеется, нет. Да и вообще, корпус любого деревянного судна идеально приспособлен для поджога. Каждая доска на нем любовно просмолена. В итоге даже обычный пожар погасить проблема, а тут… Масло же не просто горит. Оно широко разливается, потом норовит пробраться в любую щелку, стечь по ней вниз… Внизу же находится крюйт-камера с запасами пороха.

Впрочем, пороха хватает и наверху. Насыпаемый в пушки специальными лопатами, больше напоминающими ковши, он неизбежно просыпается на палубу, что придает любому пожару дополнительную прелесть.

Проблема для нас заключалась в другом: как сделать, чтобы зажигалки покидали стволы целыми, но лопались при ударе о палубу? В итоге было проведено столько экспериментов, сколько проводит не каждый исследовательский институт. Зато и результата мы в конце концов добились. Теперь же проверяли его на практике.

Было хорошо видно, как большие шары описывают полукруг и падают на палубу вражеского фрегата. Безобидные такие шарики, не каменные же чушки!

Несколько британских орудий с закрытой палубы вяло и неубедительно вякнули в ответ на щедрые гостинцы.

И тут в местах попаданий наших зажигалок полыхнуло пламя.

«Вепрь» без видимых повреждений прошел мимо противника и немедленно лег в крутой поворот.

Мы шли вплотную за ним, и англичанин сразу оказался на нашем траверсе.

В борту вражеского фрегата зияли свежие пробоины, его палуба в нескольких местах занялась пламенем. Обломки мачт и рухнувшие паруса сулили огню дополнительную пищу, а артиллерия так и не поприветствовала нас ни одним выстрелом.

Мы не были настолько невежливы. «Плевательницы» «Лани» немедленно добросили до британца очередную порцию горшков, а следом дружно дали залп карронады. Их короткие стволы, словно в поклоне, склонились вниз, и девять ядер ударили врага почти у ватерлинии.

Слева все заволокло дымом, в котором в прямом смысле было ничего не видать. Зато справа по-прежнему искрилось море. Впереди отчетливо выделялся резко поворачивающий «Вепрь». Где-то за островом шли к нам два последних британца.

Что ж, пусть идут…

Кузьмин заложил руль так, словно хотел крутануть бригантину на месте. Должен признать: ощущение получилось не из приятных. «Лань» накренилась, будто готовилась черпануть воды бортом. А тут еще рядом вертелся «Вепрь», маневры под парусами – это вам не поворот парохода.

Но обошлось. «Вепрь» вновь первым надвинулся на горящего британца. На палубе последнего толпа моряков пыталась совладать с огнем. Просчитанное нами в виду его неизбежности действие…

«Вепрь» слаженно грянул правым бортом. Орудия нижней палубы вновь ударили врага ядрами у самой ватерлинии, верхней – обрушили на незадачливых пожарников смертоносную лавину картечи.

И пусть кто другой говорит о жалости!

Клубы порохового дыма не дали увидеть результаты. О них рассказали крики. Женщинам и слабонервным слышать такие не рекомендуется. Не заснут. Самого мороз пробрал бы по коже, да только в бою мне всегда жарковато…

Бригантина нагнала искалеченный фрегат как раз вовремя, когда чуть успел рассеяться дым. На этот раз мы не блеснули оригинальностью. Вкатили ему очередные девять ядер поближе к ватерлинии, да и пошли своей дорогой.

Мы легли в разворот и последний раз увидели злосчастный корабль.

Британец убедительно горел и при этом валился на левый борт так, что мне даже стало интересно.

– Давайте на заклад, господа, – предложил я своим помощникам. – Что будет раньше? Он утонет или взорвется?

Фрегат взорвался. Раньше, чем кто-нибудь успел поставить на кон или хотя бы открыть рот для ответа.